Уже когда мы подъезжали к городу Припяти, поразило небо, ки- лометров за восемь- десять от Припяти. Багровое такое, точнее ма- линовое, зарево стояло над станцией, что делало ее совсем не по- хожей на атомную станцию. Известно, что на атомной станции с ее сооружениями, с ее трубами, из которых обычно ничего видимым об- разом не вытекает, представляют собой сооружения очень чистые и очень аккуратные. И глазу специалиста атомная станция представля- ется всегда объектом, которые не имеет никаких газов. Это ее от- личительный признак, если не говорить о специфических конструк- тивных особенностях таких станций. А тут такое вдруг - как метал- лургический завод или крупное химпредприятие, над которым такое огромное малиновое в пол-неба зарево. Это тревожило и делало си- туацию необычной.
ОБ ЭВАКУАЦИИ
Я понимал, я Вам должен откровенно сказать, я понимал, что город эвакуируется навсегда. Но вот психологически, у меня не бы- ло, как-то, значит, сил, возможностей людям это объявить. Потому что я так рассуждал, например, что если сейчас людям это объ- явишь, то эвакуация затянется, а активность в это время уже росла по экспоненте. Люди начнут очень долго собираться. Понимаете? Возникнут какие-то прочие вещи. А такого времени нет. Поэтому я посоветовал, и со мною согласился ЩЕРБИНА, объявить, что срок эвакуации пока мы точно назвать не можем. (слова Адамовича А. неразборчивы) Нет, нет, такой срок... он не прав. Может кто-то так понял, но объявлялось так: "Возможно на несколько дней, возможно и на больший срок...", ну вот так, в неопределенной форме объявлялось, но действительно объявлялось так, что люди могли понять что они на несколько дней исчезают из своего города. Понимаете? Поэтому они все довольно на-легке собирались и уезжали. Потом была ошибка сделана еще одна. Часть жителей обратилась с просьбой эвакуироваться на собственных автомобилях, а в городе было порядка трх тысяч автомобилей, такого масштаба, собствен- ных, частных. (слова Адамовича: "Запретили...") Нет, разрешили, тот Борис Евдокимович, ошибку совершил на- верное, но трудно сказать. Скажем, разрешили, часть автомобилей выехали. Част жителей выехала на собственных автомобилях но автомобили были загрязнённые, конечно. Понимаете? Но, с другой стороны и люди были загрязнены и вещи их были загрязнены. Какая там большая разница - трудно сказать. Сама эвакуация произошла чрезвычайно организованно - за два часа все были эвакуированы из 51 тысячи жителей порядка 45 тысяч, так по памяти цифру называю, были эвакуированы.
О МОЛОКЕ И КОРОВАХ
Другое дело. Очень многие жители, которые потом, спустя 6-7 дней пили молоко... (слова Адамовича А.: "Где?") Ну где-то, скажем, от коров, которые... (слова Адамовича А.: "В Чернобыле?... /неразборчиво/) В Чернобыле, под Чернобылем, в Вашей Белоруссии, где угодно. Вот понимаете? Да? То есть, ну, ведь сначала выпал йод. Потом ко- ровки скушали травку эту с йодом. Понимаете? Потом дали нам мо- лочко, когда их потом подоили. И вот у тех, кто выпил йод: и у дети, в достаточно большом количестве, у них, на щитовидную желе- зу были больший нагрузки.
О БРОБАРТЕРАХ
Вот эти проблемы нас волновали. Поэтому Иваном Степановичем СИЛАЕВЫМ, который сменил ЩЕРБИНУ, было принято решение: во-пер- вых, выяснить есть ли вода в нижнем бробартере. Это была неп- ростая операция, которую работники станции героически проводили. Потом оказалось, что вода есть. Были устроены необходимые опера- ции по ее удалению. Я снова повторяю, что удаление воды проводи- лось с тем, чтобы не допустить крупного парообразования. При этом было уже ясно, что взрыва уже никакого второго мощного парового произойти не могло, а могло произойти просто интенсивное парооб- разование с выносом радиоактивных частиц. Поэтому, на всякий случай, воду нужно было удалить и, в слу- чае необходимости, введение охлаждения тогда когда масса уже пой- дет в эти помещения, воду можно было бы снова ввести в эти поме- щения - охлаждающий такой фактор. Вот такие решения были приняты и запротоколированы. Но вот в это время появился Евгений Павлович и стал говорить о возможности Китайского синдрома, о том, что эти бробатеры - нижний и верхний - будут проплавлены и, что какая-то часть топлива может попасть в землю и дальше, проплавляя землю, может дойти до водоносных сло- ев. Водоносные слои под Чернобыльской атомной станцией, и в этом смысле она была очень неудачно поставлена, на глубине 32 метра и, конечно, если даже какая-то часть топлива попала бы туда, возник- ла бы угроза заражения достаточно большого бассейна, питающего заметную часть Украины, радионуклидами, находящимися в этой массе ядерного топлива. Вероятность такого события представлялась чрезвычайно малой, но тем ни менее, как превентивными мерами, после некоторых коле- баний, все таки приняли приняли, хотя большая часть специалистов конечно сомневалась в необходимости крупномасштабных работ такого сорта и, тем не менее, Евгений Павлович настоял на том, чтобы нижний поддон фундаментной плиты реактора был сооружен. Для этого очень активно работали шахтеры, во главе со своим Министром, ко- торый там активно и отчаянно работал. Министр угольной промышлен- ности тов. ШАДРИН и специалисты, во главе со своим министром тов. БРЕЖНЕВЫМ из Минспецтяжстроя, которые вели работы по созданию соответствующих тунелей под фундаменты под фундаментной плитой 4-го блока, с тем, что бы потом в этих тунелях можно было зало- жить бетонные плиты, причем бетонные плиты с возможностью их ох- лаждения. Все это было сконструировано и сделано за достаточно короткий срок, но конечно оказалось бесполезным потому, что ни разу никакое топливо туда не попало и ни разу не пришлось охлаж- дать.
О ЗОНЕ
2-го мая Правительственная комиссия уже располагалась в го- роде Чернобыле. Появились в зоне Николай Иванович РЫЖКОВ и Егор Кузмичь ЛИХАЧЕВ. Их поездка имела большое значение. Правительст- венная комиссия еще на кануне их приезда приняла решение продол- жать эвакуацию населения не только из города Припяти но и из 30-ти километровой зоны окружающей ЧАЭС. На основании разведыва- тельной работы, прогноза распространения радиоактивных частиц, было принято такое решение накануне 2-го мая.
Ну, в этой 30-ти километровой зоне речь шла в основном о загрязнении главным образом цезием, потому что возникло несколько цезиевых пятен (вот в картах они будут приводиться) и цезиевые карты начали формироваться в период с начала аварии по 20 мая, после чего формирование их прекратилось.
О ДЕЗАКТИВАЦИИ
Огромную работу провела армия по дезактивации города Припяти. Где-то в районе конца августа, сентябре, октябре, когда город оказался в таком состоянии, что можно было бы его сохранять, мож- но было бы в нем находиться. Это не значит, что город мог быть обитаемым нормально, но то, что этот город уже не представлял со- бой особой опасности, это сентябрьские и октябрьские операции ар- мии привели к этому состоянию.
Хорошо помню эпизод, когда мы с генералом КУНЦЕВИЧЕМ приеха- ли в город Припять. Казалось, что произвести дезактивацию этого города практически будет невозможно, потому что куда не сунешься везде уровни радиации довольно высокие, скажем 700-800 милирент- ген в час, вот такого масштаба мощностью дозы мы обнаружили при- борами. Но сделали мы одну операцию: откололи куски облицовки од- ного из зданий и увезли из из Припяти в Чернобыль. И оказалось, что там эта облицовка давала 800 рентген в час, а здесь не более 10 миллирентген в час. Ясно было, что источники загрязнения не носили массовый характер, были локальные источники загрязнения в городе Припяти, которые создавали такой общий фон, создающий картину невозможности очистки этого города. Когда разобрались с этим, когда наиболее активные изотопы уже распались, в основном, то где-то в августе-сентябре началась очень активная работа, проводимая силами военных организаций, по дезактивации города Припяти. И город Припять был существенно очи- щен от загрязнения (примерно в тот же самый период, когда закан- чивалось сооружение саркофага).
О ВЕРТОЛЁТАХ, АРМИИ И СТАЛКЕРАХ В ЗОНЕ
Близкие слова могут быть произнесены в адрес службы Ми- нистерства внутрених дел, как Союзного, так и Украинского, потому что: и процесс эвакуации, и быстрое оцепление зоны, и быстрое на- ведение режима и порядка, на столько на сколько это возможно, все таки они сделали по-моему неплохо, хотя конечно были отдельные, нужно сказать, отдельные факты мародерства, отдельные факты про- никновения в закрытую зону с целью хищения имущества, но число таких попыток было невелико и они достаточно быстро пресекались. Очень четко работали военно-воздушные силы - вертолетные группы. Это просто, я должен сказать, пример высокой организован- ности и пренебрегая всякой опасностью, работая очень аккуратно, четко, все экипажи стремились всегда выполнять задания, каким бы трудным и сложным это задание не было.
Наша цель-то была, главная: не допустить температуры 2500 грудусов. Какая заслуга тех людей, которые там много отдали вре- мени в первые дни. Нам нужно было не выйти на температуру 2500 градусов, - вот основная цель. (слова Адамовича А. /неразборчивы/) Потому, что 2500 градусов - это температура плавления табле- точек из двуокиси урана, а активность основная сидит внутри этих таблеточек. Поэтому, если бы температура достигла 2500 градусов, то тогда, - было бы не 3 /три/ процента активности которая вышла наружу, - а все 100 процентов. То есть в 30 раз вся загрязнен- ность: площадь территорий, степень загрязненности, е интенсив- ность, - возросла бы в 30 раз, относительно того, что произошло. В 33 раза, почти. А на самом деле даже больше, потому что поганые бы изотопы пошли, ещ гораздо более тяжелые, чем цезий, тот же самый. Понимаете? Вот. И потому весь смысл наших всех мероприятий сводился к тому - лишь бы только не 2500 градусов. Почему РЫЖКОВ вс время телеграммы слал: какая температура? какая температура? на сколько поднялась там? И вот мы максимальную температуру которую там за- фиксировали - около 2000 градусов, потом этими мероприятиями, за- вальными всякими, мы начали е снижать и снизили, в конце-концов, до 300 градусов. А сейчас там максимальная температура (ещ жизнь идет, не реактор, а его остатки там ещ живут) где-то 60-70 гра- дусов Цельсия. Вот такого масштаба. Понимаете? (слова Адамовича А. "А вот если оставить без наблюдения, мо- жет...?") О, на счт того, что бы без наблюдения оставить, я потом то же скажу, отдельно. Сейчас про другое. Что бы понимание было. Основная цель всех мероприятий... (слова Адамовича: "Понятно...") ...была: - не допустить 2500 градусов. (слова Адамовича А.: "Весь уран, там...") Он бы весь расплавился бы и вся основная активность (так только три с половиной процента его вышло наружу), а то бы все сто процентов активности вышли бы наружу и полетели бы по всему Земному шару. Вы понимаете? Вот смысл. (слова Адамовича: "А сколько его всего...?") Всего в реакторе? В этом реакторе 1700 тонн. (слова Адамовича: "Урана?") Урана, да, топлива самого. Вот эта цель была достигнута.
