Бердянец Сергей Татьянич оказался в числе тех, кто был вынужден справляться с последствиями аварии на ЧАЭС в первые дни после взрыва на четвёртом энергоблоке: как слушательВысшей школы милиции он охранял общественный порядок и участвовал в эвакуации жителей Припяти. Из средств защиты от радиации учащимся школы милиции, прибывшим сразу после катастрофы в Чернобыльскую зону, выдали только противогазы. А в форме, которую они носили в Припяти, милиционерам пришлось ходить до 3 мая. Пребывание в опасной зоне сказывается на здоровье ликвидатора до сегодняшнего дня.

«Лес на глазах начал желтеть»

— Сергей Михайлович, Вы принимали участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС в первые дни после катастрофы…

— На тот момент я учился на втором курсе Киевской Высшей школы милиции. 26 апреля 1986 года нас, слушателей, в шесть часов утра подняли по тревоге, через два часа мы уже были в Чернобыле. А в десять часов утра мы прибыли в Припять, которая находилась в трёх километрах от ЧАЭС. Нас выстроили возле райотдела милиции и только там мы узнали о произошедшей трагедии.

Что такое подъём по тревоге? Прежде всего должна быть соответствующая форма одежды: брюки-галифе, сапоги, портупея, а также «тревожный» чемодан, в котором хранятся продукты питания на три дня, планшетка, карандаши и личные средства гигиены. Из продуктов у меня были консервы «Бычки в томатном соусе», «Килька», «Тюлька» и пачка галетного печенья. Вообще‑то пачек печенья должно было быть две, но одну мы с ребятами съели до этих событий.

Так мы и прибыли в Чернобыль… Три дня питались тем, что у нас в «тревожных» чемоданах было, да за деньги, которые нам выдали, покупали еду в магазинах.

— Какие‑то средства защиты от радиации были?

— Нам выдали только противогазы, но мы ими не пользовались, потому что ночью было холодно, днём жарко. А противогазы‑то резиновые, некомфортно в них было в таких условиях. За всё время пребывания в зоне поражения нам дважды давали йод: капали его в воду, и мы пили. Это для щитовидной железы делалось. Больше никаких средств защиты от радиации не было.

В зоне поражения мы находились до 29 апреля. В наши обязанности входила охрана общественного порядка. А 27 и 28 апреля участвовали в эвакуации жителей Припяти. Хороший такой городок, с девятиэтажными домами. Мы ходили по домам и предупреждали людей о том, что они будут эвакуированы и что на сборы у них есть всего два часа. Что люди успевали взять с собой за это время? Личные вещи и всё. Некоторые даже забывали в квартирах собак и кошек, и мы видели, как животные бились в окна, пытаясь выбраться оттуда, а мы ничего не могли сделать, потому что не имели права открывать квартиры.

Жители со слезами покидали свой город, да и у нас как камень на сердце лежал. Вместе со мной в Припяти был мой однокурсник, бердянец Василий Дмитриевич Лисничук, сейчас он полковник милиции в отставке.

— Что больше всего запомнилось в Чернобыльской зоне?

— Вдалеке мы видели вертолёты, которые кружились и что‑то сбрасывали вниз. Потом только узнали, что это были графит, песок и цемент — их сбрасывали на четвёртый энергоблок. Меня поразило то, что лес на глазах начал желтеть и не слышно было ни лая собак, ни пения птиц — а ведь во всех населённых пунктах их хорошо слышно. Ночью от радиации воздух фосфоресцировал — это напоминало прожекторы, ищущие самолёты, в фильмах про войну.

Я очень благодарен полковнику Тищенко, заместителю начальника Высшей школы милиции, который руководил нами в Чернобыльской зоне: мы работали посменно, по шесть часов, и когда наша смена заканчивалась, он не оставлял нас на ночь в Припяти, а вывозил в Чернобыль, всё‑таки он находился подальше от взорвавшегося реактора, в 12 километрах.

Жителей Чернобыля эвакуировать ещё не начинали, и они колебались: сажать им картошку или нет. Спрашивали нас, будут ли их эвакуировать, а мы и ответить ничего не могли, потому что сами ничего не знали. Они нас яблоками, молоком угощали, мы помогали им картошку сажать.

29 апреля нас вывезли обратно в Киев, а 1 мая мы уже стояли в оцеплении на параде на Крещатике, охраняя общественный порядок. 27 апреля 1987 года в Киеве выпал сильный снег, даже линии электропередач пообрывало, словно сама природа оплакивала случившееся год назад. Мы с женой снимали квартиру на окраине Киева, и пришлось нам в этот день на учёбу добираться пешком.

«От радиации больше всех пострадали курсанты-спортсмены»

— Как отразилось на здоровье пребывание в опасной зоне?

— У меня статус инвалида войны третьей группы: увеличена щитовидка и с сердцем проблемы. Дозы облучения нам писали мизерные, а какими они были на самом деле, кто знает, приборов‑то у нас не было. Их выдавали тем, кто приехал позже — им и костюмы для защиты выдали, и кормили очень хорошо, даже чёрной и красной икрой.

Мне запомнилось, что когда мы выстроились во дворе школы сразу после того, как вернулись в Киев, преподаватели по гражданской обороне начали замерять уровень радиации. Приборы зашкаливали. И только 3 мая мы сдали форму, в которой в Чернобыльской зоне были! А потом она ещё в течение десяти дней лежала у нас в подвале.

Как ни странно, но больше всех пострадали курсанты-спортсмены. На нашем курсе учился мастер спорта международного класса по дзюдо, а в нашей группе — два мастера спорта по самбо и дзюдо, и вот они заболели первыми: испытывали слабость, тошноту, чувствовали горечь во рту. А старшина курса на занятиях даже сознание терял. Вероятно, дело было в том, что они соблюдали режим, не пили спиртное. А мы дни рождения, праздники отмечали — выпивали понемногу, и алкоголь, видимо, помогал выводить из организма вредные вещества.

Сергей Татьянич в период службы в погранвойсках в 1973 г.: до аварии на ЧАЭС 13 лет

Когда мы были в Припяти, местные жители угощали нас спиртным, говорили, что выпить надо — они‑то знают, что такое атомная станция и какой вред она может причинить: в Припяти в каждой семье хоть один человек, да работал на станции, городок и строился специально для обслуживания ЧАЭС. Но мы на службе были, так что от выпивки отказывались. На момент аварии в стране действовал «сухой закон». А потом, после неё, винно-водочные магазины Киева начали ломиться от каберне, кагора и других сортов вина. Может, это делалось для того, чтобы уменьшить вред здоровью населения от радиации?

— Если бы ситуация повторилась снова, Вы бы поехали опять в Чернобыль или попытались бы избежать этого?

— Я разговаривал на эту тему с другими «чернобыльцами» — да, мы бы опять поехали туда, потому что если не мы, то кто же? Но думаю, что нынешняя молодёжь туда ехать отказалась бы, потому что люди увидели, как государство отнеслось к нам: если поначалу законы о «чернобыльцах» были очень хорошие, то потом, когда Украины стала независимой, льготы нам поурезали.

«При раскрытии преступлений большую помощь оказывают бабушки-соседки»

— Почти четверть века Ваша жизнь связана с органами внутренних дел. А как Вы попали туда?

— После окончания школы я поступал в Харьковский ветеринарный институт, но не прошёл по конкурсу. Когда после службы в армии я пришёл в военкомат становиться на учёт, то встретил там земляков из Николаевки, которые посоветовали мне пойти работать в городской отдел милиции. Органам внутренних дел я подошёл по всем параметрам — так и стал милиционером, о чём никогда не жалел.

— Самые сильные впечатления от работы в органах внутренних дел?

— Больше всего мне запомнились события 4 ноября 1974 года, когда пограничник расстрелял мирных жителей. На работу в горотдел я пришёл незадолго до трагедии, 23 августа, и в ноябре у меня даже оружия не было — форму только выдали, и всё.

В этот день город патрулировали три группы на мотоциклах. Я был с Сашей Коряковым на проспекте Труда, а Саша Матвеев с Витей Андрусенко патрулировали проспект Ленина. Около семи часов вечера мы подъехали в опорный пункт милиции, который располагался напротив «Космоса», и участковый пошёл делать развод дружинников. Саша Матвеев сел за его стол, а тут зазвонил телефон. Он снял трубку — это был дежурный горотдела, который сказал, что в районе военкомата идёт стрельба.

Мы проехали мимо военкомата — слышим: стреляют. Страшно было — только дурак не боится, хотя о размере трагедии мы тогда и не подозревали. Когда стреляют на полигоне, то легко определить, откуда звучат выстрелы, а в городе это сделать непросто из‑за эхо. Но солдата, конечно, обнаружили. При задержании мой коллега Саша Матвеев попал под пули, ранения оказались серьёзными, и через две недели он умер. На похоронах я не был, так как в то время проходил подготовку в учебном центре Запорожья, и лишь после неё получил оружие.

Много случаев было, когда алкоголики и тунеядцы воровали кур у бабушек, проживающих в Колонии и на Слободке. При советской власти алкоголиков отправляли в ЛТП на принудительное лечение от алкоголизма, а против тунеядцев действовали «статьи».

— Насколько эффективным было лечение от алкоголизма в ЛТП?

— Некоторым помогало, а иных и по два, и по три раза отправляли. Карательные меры редко бывают эффективны. Это просто был отдых семье: хоть домой «кормилец» не приходит, за грудки не хватает, детей не гоняет.

— Легко ли было найти похитителя кур?

— Воровством обычно промышлял определённый контингент: пьяницы, ранее судимые… Мы сразу направлялись по их адресам. Идём, видим: возле дома в мусоре перья лежат, листьями прикрыты. Заходим в дом, а там уже кур варят, и на столе варёха стоит – вино домашнее…

— Когда Вы работали в угрозыске, какие дела Вам чаще всего приходилось расследовать?

— Кражи личного и государственного имущества. Помню такой случай: в помещении нынешнего магазина «Нива» раньше располагался комиссионный магазин, и через незаблокированнй люк, ведущий в подвал, где проходили коммуникации, воры залезли в магазин и взяли много шуб. Оказалось, что сотрудники комиссионки и были ворами. А сотрудники сберкассы под Горой вскрывали мешки с облигациями, вынимали ценные бумаги, вместо них клали нарезанную бумагу и зашивали мешки. Мы вычислили, кто причастен к краже: доступ к облигациям был у ограниченного круга лиц, а тут у одного из них появилась машина, у другого костюмы, третий на курорт поехал.

При раскрытии преступлений большую помощь оказывают бабушки-соседки: они очень хорошие наблюдатели. Подсядешь к ним на лавочку, поговоришь «за жизнь» и узнаешь много чего полезного. 

 Наш сайт,кстати, предлагает поехать в Чернобыль: тут