В одну из недавних пятниц в редакцию позвонила наша читательница с несколько необычной просьбой: вразумить ее сына не ехать... на экскурсию.
Мы попытались убедить ее (кстати, педагога), что путешествия, даже самые короткие, украшают жизнь. Но обеспокоенная мать была непреклонна:
— Все дело в том, что мой сын хочет ехать в Чернобыль.
Сталкеры на коммерческой основе
Да, сейчас Чернобыль, как ни странно это звучит, открыт для экскурсионного посещения. Водят желающих в Зону сталкеры.У людей среднего поколения это слово вызывает ассоциацию с загадочной Зоной из «Пикника на обочине» братьев Стругацких и фильмом Андрея Тарковского. Нынешние сталкеры с поиском заветной комнаты исполнения желаний, разумеется, ничего общего не имеют. Сегодня это — самоназвание любителей так называемого индустриального туризма.
Попасть в Чернобыль просто. Работает принцип: любой каприз за ваши деньги, а точнее, в будние дни всего за 80 долларов, в праздничные подороже — от 140 и выше. Как правило, туристы утром выезжают из Киева на автобусе, затем пешком следуют до ЧАЭС, проходят возле административного корпуса, смотрят издали на «саркофаг». В покинутом людьми городе Припять можно воочию увидеть замершее время: раскрытые нараспашку квартиры, валяющиеся тут и там игрушки, качели, скрипящие на ветру среди абсолютной тишины… Но можно выбрать и другой тур: встретиться с местными аборигенами-самоселами, жителями запретной зоны, отобедать чернобыльскими продуктами и даже поковыряться в земле на огороде. То есть почувствовать, так сказать, суть жизни в Зоне. Но это уже расширенный маршрут, и стоит он дороже. Для непуганых иностранцев подобный эксклюзивчик обходится в сумму от 500 долларов. Конечный предел прайса не оговорен. Цены, очевидно, растут пропорционально количеству съеденных морковок или вскопанных грядок. Наибольший интерес к поездкам в Чернобыль ныне проявляют граждане США, также много поляков и немцев.
К вечеру туристы, независимо от степени объема тура, возвращаются в Киев светящиеся от удовольствия, а может быть, и от «прихваченной» радиации. Но фирмы-устроители экскурсий и проводники-сталкеры напрочь отвергают подобную возможность.
«Безопасная» опасность
Турагенты в общении с потенциальным клиентом перечисляют многочисленные плюсы и моральные дивиденды от поездки на территорию техногенной катастрофы.
— Во-первых, правительство собирается здесь устроить заповедник, — соловьем щебетал передо мной один из них. — Во-вторых, в Зону возвращаются животные, занесенные в Красную книгу, — сами возвращаются! Наконец, местные жители умирают исключительно от старости. Недавно вот старушка отошла в мир иной в 102 года. А все потому, что место это уникальное, где царит абсолютная тишина. У посетивших Зону в корне меняется мировоззрение. Экскурсанты начинают понимать всю бренность мира, все суетное, ненужное уходит…
Радиация? У сопровождающего есть дозиметр. А у выхода стоит специальный аппарат для замера фона. Если клиент «нахватался», загорится красный сигнал. Это значит — на дезактивацию. Если «чистый» — загорится зеленый. Кстати, одежду и обувь после посещения Зоны вообще можно выбросить и переодеться в другую, захваченную с собой.
На мой вопрос: «А бывали случаи, когда загорался красный сигнал?», получаю вполне оптимистичный ответ: «Никогда!» Уточняю: «А можно приехать со своим дозиметром?» Меня долго отговаривают, потому как, дескать, только купленный именно в этой турфирме дозиметр способен откликаться на всякий радионуклид, бессовестно попавший на клиента. Стоимость дозиметра — от 140 до 220 долларов.
Но в рекламном проспекте, приглашающем заглянуть на ЧАЭС в феврале, поближе к празднику влюбленных — Дню святого Валентина, указано: «Это самое безопасное время для посещения Зоны. Снежный покров препятствует образованию пыли, которая может содержать радионуклиды, и уменьшает прямое излучение от лежащих на земле радиоактивных частиц». Возникает совершенно естественное недоумение: «Выходит, в другое время года посещать Зону все-таки опасно?»
В летнее время официальные правила пребывания в зоне отчуждения разрешают находиться в ней только в закрытой одежде: брюки, рубашка или куртка с длинным рукавом, закрытая обувь (желательно на толстой подошве). Запрещается ставить фото- и видеотехнику, сумки, рюкзаки и другие личные вещи на землю, есть продукты из садов брошенных населенных пунктов. На вопрос, есть или не есть, пить или не пить в гостях у самоселов, ответ у турменеджеров находится без труда. Кивая на науку, они говорят, что вероятность проглотить или вдохнуть радиоактивную частичку за день поездки в зону (при условии соблюдения маршрута и правил безопасности) крайне небольшая. Более того (цитирую дословно): «…Даже если это произойдет, вероятность того, что распад радиоактивного атома случится в организме — исключительно низкая. Допустим, пылинка с радионуклидом залетела сама в рот и со слюной попала в желудочно-кишечный тракт. Как это многим не покажется удивительным, скорей всего, ничего не произойдет: «За небольшим исключением, радионуклиды извлекаются из желудочно-кишечного тракта в поток крови лишь в очень малой доле <от 4 до 10% общего количества смеси продуктов деления урана>...» Ссылка дается на брошюру «Насколько опасно облучение: радиация и человек» Ю. В. Сивинцева, выпущенной в 1991 году (!). На основе подобных научных умозаключений туроператоры сделали вывод, что, скорее всего (вероятность 20 — 10 к 1), попавшая пылинка-радионуклид просто сутки пропутешествует по желудочно-кишечному тракту и попрощается с человеком навсегда.
Физики далеки от лирики
Сотрудники Харьковского института медицинской радиологии им. С. П. Григорьева восприняли мою заинтересованность степенью безопасности туристов в Чернобыльской зоне с нескрываемым сарказмом. Общее мнение сводилось к жесткой формулировке: еще не хватало нам лечить идиотов-экстремалов, нахватавшихся радиации по собственной глупости. Раздражение врачей понятно. Институт является главным научным учреждением в области радиологии и изучения ионизирующего излучения, специализируется на лечении локальных лучевых поражений и имеет диспансер для наблюдения за людьми, работающими в условиях радиации.
— Заметьте, мы лечим тех, кто попал в беду, работая с радиацией, а не праздношатающихся бездельников, — подчеркивали медики.
Заместитель директора Института радиологии по научной работе, кандидат биологических наук Владимир Винников пояснил: «Опасность заключается в том, что любые радионуклиды имеют специфическое и характерное распределение. Стронций-90 с периодом полураспада около 30 лет задерживается в костной ткани, а цезий-137 с таким же периодом полураспада, наиболее распространенный изотоп в Чернобыле, при заражении равномерно распределяется по телу, но в большей степени задерживается в мышцах. Наш институт ответственен за радиологическую безопасность Украины. И в случаях с экстремалами-туристами возникает множество вопросов. Есть ли у туроператоров возможность принять необходимые меры по радиометрии? Конкретно: на входе и выходе должен стоять специальный прибор с гамма-камерой, анализирующий количество радионуклидов в организме человека. Такая аппаратура есть в медицинских учреждениях. Другой и очень важный вопрос — имеют ли данные туристические фирмы лицензию на свой вид деятельности от Госкомитета ядерного регулирования? Ведь речь идет о радиационной безопасности. Далее — дозиметр от фирмы. Где гарантия, что это не китайские часы, которые показывают время всех часовых поясов одновременно? На каждый дозиметр должен быть сертификат качества, выданный Институтом метрологии».
— Мое личное мнение, — подытожил Владимир Анатольевич, — чем меньше сталкиваешься с радиационным загрязнением, тем спокойнее спишь. Потому подобные туры считаю полным бредом. А как специалисту мне куда важнее тот факт, что мародеры вывозят из Зоны радиоактивный металл, и он расходится по Украине.
Действительно, в «жилых» домах Припяти во многих местах срезаны металлические радиаторы, а перед Новым годом украинские СМИ рассказывали об очередных задержаниях на границе Зоны машин с ломом.
Специалисты кафедры ядерной физики Национального научного центра «Харьковский физико-технический институт» объяснили, что совсем рядом с «чистыми» территориями соседствуют «пятна» сильного радиационного загрязнения. И в этом состоит немалая угроза для туристов. Ученые подтвердили, что радиоактивного йода, опасного для щитовидной железы человека, в Чернобыле действительно уже нет, так как он распался еще в 1986 году, но есть другие страшные элементы. Из разрушенного реактора в течение первых 10 дней после аварии было выброшено более 40 различных видов радионуклидов. В целом физики оказались далеки от лирики.
— Делом надо заниматься, а не зеваками глазеть, как другие, не щадя своего здоровья, трудятся, — заявили, как отрезали, ученые.
Поскольку физики, биологи, медики утверждают, что притяжение Зоны отчуждения — понятие скорее психологическое, то консультация психолога относительно посещения запретных мест показалось полезной.
И точка зрения психолога оказалась не столь категоричной.
— Каждый вправе выбрать то, что ему интересно. Любопытство туристов с Запада подогрело общественное мнение, а оно было отчасти спровоцировано журналом «Forbes», который в прошлом году признал Чернобыль самым экзотичным местом для туризма на Земле. Субъективная степень риска снижена самими туристами, так как их выбор вполне добровольный. Поэтому им попросту не страшно. Я бы тоже хотела увидеть это место, — уверила меня психолог.
В конце интервью я задала совсем простой вопрос: «А своей дочери вы разрешите отправиться в зону?» Ответ поразил: «Неужели я похожа на сумасшедшую?!»
В результате неожиданного финала разговора мы заключили «джентльменский договор», что фамилии этого специалиста в публикации не будет.
Место, достойное уважения
Со времен социализма мы привыкли к словесному штампу — «героические будни». Но никак иначе, как героизмом, труд людей, работающих сегодня на ЧАЭС, назвать нельзя.
Дабы понять, что же реально происходит там сейчас, автор этих строк связалась с начальником информационного отдела ЧАЭС, заместителем главного инженера станции Майей Руденко. Она рассказала:
— Сейчас на станции наступает очень важный и серьезный момент работ как для Украины, так и для всей Европы. Все наши силы брошены на строительство НБК — нового безопасного конфайнмента. Эта защитная конструкция в виде арки в 2012 году будет собрана над прежним объектом «Укрытие». Но для этого необходимо было подготовить территорию, сделать фундамент сборки и так далее. Некоторые здания и сооружения на промплощадке мешают строительству арки, в данное время продолжаются работы по их демонтажу. Огромная проблема в том, что техногенный слой на площадке, где будет арка, составляет в некоторых местах до четырех метров бетона. Его весь надо выбивать. Кроме того, в 1986 г. технику закапывали прямо на площадке, где проходили работы. Карт захоронения нет. Когда подрядчики только начали работы, то нашли 80-тонный самоходный трактор, самоходную драгу тонн на 25, ходовую часть, стрелу и колеса. А надо всем этим была плита… Плюс тогда же, в 1986-м, построили платформу с основанием в 6 метров, по которой ходил кран. И сейчас ее надо раздробить. Можете представить, каких усилий требует эта работа! По технике безопасности радиоактивные отходы высокой и средней степени помещают в специальные боксы. Грунт — ежедневно 24 КрАЗа — вывозится в хранилище радиоактивных отходов.
— Отлично помню, — продолжает Майя Феликсовна, — как в конце 1985-го, за полгода до аварии, академик Александров заверил, что Чернобыльская атомная электростанция настолько безопасна, «що її можно покласти під ліжко молодятам». Вот и подложили…
О туристах Майя Руденко говорит:
— Их на пять минут подвозят к нашему административному корпусу. Это, скорее всего, удовлетворение каких-то амбиций. А люди, которые приезжают по работе, например, журналисты, попадают сюда бесплатно… Будь моя воля, я возила бы к нам не праздных зевак, а студентов — физиков, экологов, специалистов по атомной энергетике. Потому что это место достойно самого уважительного отношения к себе.
|
