Путь в никуда
Пишем мы постоянно и о том, что новые технологии атомную отрасль не интересуют. За передовые технологии Росатом выдает те, которые давно пропахли нафталином и обросли «бородами» (публикации «Плавучая АЭС – хромая утка Росатома», «Приключения тихоходной Арабели», «Золотое корыто ренессанса», «Зачем Камчатке бриллиантовая АЭС?»). Вот и у проекта БР – тоже очень длинная «борода». Но Росатом не слышит авторитетных атомщиков, которые в один голос утверждают: быстрый реактор – это путь в никуда, это тупик, особенно, если учесть, как обстоят в России дела с радиоактивными отходами (РАО) и облученным ядерным топливом (ОЯТ). Федеральных законов ни по РАО, ни по ОЯТ до сих пор нет. Проблемы накопления не решаются.
Но именно БР обещано великое будущее. Федеральная целевая программа «Ядерные энерготехнологии нового поколения на период 2010–2015 годов и на перспективу до 2020 г.» обещает на развитие БР 128,234 млрд. рублей. Деньги запредельные! При этом программа по развитию БР порождает плутониевое чудовище: на каждой АЭС с БР будет задействовано более 20 тонн оружейного плутония. Это тот самый плутоний, который был в атомной бомбе, выжегшей с лица земли Нагасаки в августе 1945 года.
Стивен Чу против Сергея Кириенко
– Сегодня многие направления, предложенные в области развития ядерной энергетики в России, являются, мягко выражаясь, ошибочными, – уверен доктор технических наук, профессор Игорь Острецов (он входит в Комиссию по модернизации при Президенте РФ, группа №7). – К примеру, основной задачей программы строительства реакторов на быстрых нейтронах является резкое расширение использования весьма ограниченных запасов урана-235, необходимого для производства искусственного изотопа плутония-239. При этом в цикле производства плутония (наработка в реакторе, выдержка в хранилище до приемлемых для работы доз, выделение плутония, фабрикация новых тепловыделяющих элементов) действительно будет крутиться более 20 тонн оружейного плутония.
– С приходом к власти президента Барака Обамы от БР отказались США, – продолжает И. Острецов. – Это его предшественник Джордж Буш декларировал развертывание программы по быстрым реакторам исключительно с целью спровоцировать Россию встать на этот пагубный путь. Но Обама объявил о свертывании этой программы как абсолютно абсурдной.
Добавим, что Обама поставил во главе атомной отрасли не «талантливого менеджера», а ядерщика, лауреата Нобелевской премии по физике Стивена Чу. До своего назначения господин Чу возглавлял Ливерморскую национальную лабораторию.
– Сегодня нужно реанимировать не быстрые реакторы, а заниматься программой научно-технологического развития России, – подчеркивает профессор Острецов. – И в этом стране могут помочь только передовые технологии. И они у нас есть.
В стиле «ню»
– Весь мир отказался от создания быстрых реакторов из-за их ненадежности, – продолжает свой рассказ профессор Острецов. – Первый опытный реактор «Энрико Ферми» в США был пущен в 1965 году. Вскоре произошла серьезная авария. Реактор остановили. На его месте соорудили тепловой реактор. Германия тоже отказалась от быстрых реакторов.
Япония какое-то время экспериментировала: опытный «Дзее» был сооружен еще в 1977 году. Но лицензии на эксплуатацию он так и не получил. Реактор «Монзю» был остановлен в 1995 г. после тяжелой аварии. Из него вылилось почти 20 тонн радиоактивного натрия. Он едва не взлетел на воздух. БР «Касивазаки» не был переведен на плутониевое топливо после референдума, на котором жители высказались резко против использования плутония.
Два БР соорудила и Франция: это «Феникс» и «Суперфеникс». Первый был остановлен после 10 лет работы из-за различных неполадок. Потом его опять включили. В 2009 г. «Феникс» был окончательно остановлен. Второй БР работает в режиме исследовательского.
Еще одно замечание. Французские БР с самого своего рождения были заключены в мощную железобетонную оболочку. Реакторы Белоярской АЭС до сих пор стоят «раздетыми». И надевать на них хотя бы что-то, отдаленно напоминающее саркофаг, никто не собирается. А ядерные отходы?
– Сегодня на Белоярской АЭС скопилось более 200 вагонов радиоактивных отходов. За время эксплуатации на станции уже произошло 28 течей. Пять из них на системах с радиоактивным натрием, 14 сопровождались горением натрия, – рассказывает «АН» известный уральский эколог Ольга Подосенова. – Проблема не решается.
Но уже идет строительство второго реактора на быстрых нейтронах мощностью800 Мегаватт. Одновременно в Физико-энергетическом институте им. А.И. Лейпунского (Обнинск) разрабатывается проект реактора на быстрых нейтронах мощностью1200 Мегаватт.
Радиотоксичный плутоний
– Сегодня в Росатоме много говорят о ренессансе ядерной энергетики, – считает Валерий Волков. – Однако прежде чем ренессанс может стать реальностью, чиновники должны заняться решением таких проблем, как дороговизна сооружения новых АЭС, обращение с РАО и ОЯТ, а также риск распространения плутония-239. Пусть задумаются все: суть плутониевой энергетики в том, что она растет в геометрической прогрессии – в облученном ядерном топливе снова и снова образуется энергетический реактивный плутоний, в 40 раз более радиотоксичный, чем исходный оружейный!
К 2009 г. на АЭС и в хранилищах радиохимических заводов в России накоплено 19,5 тыс. т ОЯТ. 850 т добавляется к этому объему в России ежегодно. Содержание плутония в них – около 175 тонн. Особенно тревожит то, что ядерные отходы накапливаются в густонаселенной европейской части России.
Надо сказать еще вот о чем: средства на ликвидацию последствий аварий на АЭС огромны. Странам, которые пострадали от Чернобыля, катастрофа (за 24 этих года) стоила уже более500 млрд. долларов. Украина до сих пор тратит на устранение последствий около 5%национального
бюджета, Белоруссия – 10%, Россия – от 0,5 до 1%. А стоимость консервации одного блока оценивается в 500 млн. долларов. Россия, конечно же, богатая страна, но посмотрите, какие астрономические суммы запрашивают уран-плутониевые реакторы!
Ториевая альтернатива
Как же спасаться от плутониевой энергетики? Существует очень перспективный «ториевый» энергетический цикл АЭС, который называется «чистым» (по конечным отходам производственного цикла). Ториевый экспериментальный реактор был построен в США еще в 1949 году. И проработал пять лет. Теоретические разработки ториевого цикла вел один из научных институтов и у нас в Новосибирске. Этим занимался известный физик Лев Максимов. «АН» подробно рассказывали о его открытии в материале«Ториевая бомба российского Эдисона» (№ 52, 07.05.2007 г.). В конце 90-х институт, где работал Максимов, был расформирован. Потом ко Льву Николаевичу пришли неизвестные и предложили контракт на работу по тематике в США или Израиле. В случае отказа обещали неприятности. Максимов отказался. После этого ядерщик пережил два покушения. Что в итоге? Ториевая энергетика в России не развивается, хотя запасов тория у нас в стране много (см. материал «Звезда по имени торий на складе забытых вещей», №172, 26.08 за 2009 г.).
Зато не спят в США. Джордж Буш еще в 2008 г. подписал указ об ускоренном развитии ториевой энергетики. США уже создают программу на ускорение промышленного внедрения ториевого топлива. Авторы законопроекта ссылаются на данные обзора, подготовленного американским геологическим обществом. Из него следует: США вышли на первое место в мире по запасам тория. Речь идет о 440 тыс. тонн тория в разведанных месторождениях (в 2000 г. США располагали всего-то 160 тыс. тонн тория. – «АН»). Но американцы несколько поспешили с выводами: у нас, в России, тория еще больше. Месторождение «Туганские пески» в Сибири насчитывает более 1 млн. тонн. Но почему же мы медлим?
Процесс остановит ускоритель
Есть у нас в загашниках и еще одно изобретение: российские ученые придумали, как, отказавшись от сжигания урана-235, безопасно получать энергию даже из ядерных отходов. Для этого нужно использовать протонные ускорители. И сжигать уран-238и опять же – торий. Реактор становится подкритичным. И там не будет того, что было в чернобыльском реакторе – самоподдерживающейся реакции. Для этого нужны всего две технологии: сама технология сжигания и технология создания ускорителя. Оба патента есть. Обладатель первого – мой собеседник Игорь Острецов, а второго – известный физикАлексей Богомолов.
Что может дать России изобретение Острецова – Богомолова? Отсутствие «бомбовых» материалов. Работу без перегрузки топлива более ста лет. Уровень безопасности, сопоставимый с безопасностью современных тепловых электростанций на органическом топливе. Принципиальное упрощение в работе атомной промышленности и др.
Что же получается? У России есть передовые технологии, но – по непонятным причинам – «зеленый свет» им не включают. Эти прорывные технологии запатентованы: патенты есть не только у московских ученых Игоря Острецова и Алексея Богомолова, но и у новосибирского физика Льва Максимова. Но ядерщики вынуждены держать свои изобретения «под сукном».
Получается, вместо того чтобы осваивать чистую и безотходную атомную энергетику, Росатом со товарищи предлагают работать с оружейным плутонием. И это при том, что 1 тонна тория способна заменить 200 тонн урана или 3,5 млн. тонн угля. Вывод?
Послесловие.
Редакция обращается к ученым Москвы, Дубны, Обнинска, Санкт-Петербурга, Новосибирска и других наукоградов. Хотелось бы знать ваше мнение по поводу «передовых» технологий Росатома. Куда они могут завести страну? И что нужно сделать, чтобы атомная отрасль вышла из тупика? Но главное – как можно донести до властей передовые открытия российских ученых, когда на этом пути стеной стоит успешный менеджер из ельцинского прошлого Сергей Кириенко?
Напишите нам: argumenti@argumenti.ru или popova@argumenti.ru
http://www.argumenti.ru/rassledovanie/n260/81043/
